«Царство Небесное подобно зерну горчичному, которое человек              взял и посеял на поле своем, которое, хотя меньше всех семян, но, когда вырастет, бывает больше всех злаков и становится деревом, так что прилетают птицы небесные и укрываются в ветвях его». (Мф. 13:31-32)

 

«Всё, что делается из любви, совершается всегда по ту сторону добра и зла» (Ф. Ницше)

 

Предисловие.

 

Зачем читать эту книгу? Кому ее читать?

Она никому не подскажет «смысла жизни» и не наставит на «путь истинный». Может быть, лишь поможет понять, какой выбор человек совершил своей жизнью, что он отверг, а что – приобрел. Во что он верит и каким хочет видеть мир. Каким он видит мир и свое место в нем, раз действует в мире так, а не иначе. Ведь слишком часто  так бывает, что человек, сам того не замечая, своей жизнью уже давным-давно решил в ту или иную сторону те «проклятые вопросы», хотя думает, что еще и не приступал к ним.  Решение этих вопросов просто молча вкралось в его судьбу, в его жизнь.

 

Отсюда задача – понять, осознать свой жизненный выбор. Вывести его на чистую воду. Провести ревизию. Выявить всех тех гостей, которые тайно забрались в ваш собственный дом. Пересчитать разбитые ими кружки. Переписать то имущество, что гости притащили с собой.

А что делать дальше – это уж зависит лишь от самого человека: оставаться ли при своем или попытаться что-то изменить.

Так что читать ее может любой – и верующий, и не верующий. Эта книжка не имеет задачи кого-то «обратить в истинную веру».

 

Может быть, она еще немного изменит и чьи-то представления о христианстве. Об этике вообще. Что тоже поможет в составлении сметы собственной жизни, ее «прихода» и «расхода». Скорректирует энный знак после запятой. Что же, и то результат…

 

11.10.06 

 

Введение.

 

Непростительно часто говорят о том, что религии, хотя они и разные, учат одной морали. На первый взгляд, это так. Ни одна религия не учит убивать, красть, прелюбодействовать. Ну, насчет последнего, правда, нельзя говорить столь однозначно – у разных религий на этот счет разные взгляды, сравнить хотя бы христианство и язычество с его ритуальными совокуплениями, или христианство и ислам с его многоженством… Но сейчас заповедь «не прелюбодействуй» не столь «актуальна»: главное, говорим мы, «чтоб человек был хороший», а уж какова там его половая жизнь – всё равно. На самом деле, если покопаться в глубине веков, то и заповедь «не убий» не покажется уж такой безусловной для всех религий. Но, если «не смотреть на мелочи», то действительно религии в этической сфере учат примерно «одному и тому же» и в главном (опять-таки, для нас главном) совпадают. При достаточной сноровке и терпении можно из всех религиозных и даже многих атеистических сочинений понадергать цитат, подтверждающих эту истину. Возьмите хотя бы «Круг чтения» Льва Толстого. Сенека, Конфуций, Будда, Христос, Кант, Паскаль и многие, многие другие учат «одному и тому же» - относись к ближнему своему, как к самому себе, не убивай, не кради. Даже удивительно – как не надоело философам, поэтам и писателям тысячелетиями пережевывать одно и то же. Неужто в их взглядах не было никаких различий? Может быть, им просто лень было что-то придумывать в сфере этики – и они, не долго думая, повторяли слова предшественников?..

 

Однако здесь существует одно принципиальное «но». Настаивая на том, что различные учения учат одной и той же этике, почему-то забываем о центральнейшем этическом принципе. Важны не столько результаты, сколько мотивы. Разве человек, из чувства жалости кинувший нищему монету в его шляпу и человек, желавший монетой выбить нищему глаз, но промахнувшийся и попавший, как и первый, жалостливый, в шляпу нищего – разве они совершили равнозначные по своей этической ценности поступки?  Рассуждая об этической ценности поступка, мы спрашиваем себя прежде всего о его мотивах, а не о его результатах.

Да, вроде бы, этические учения приводят к одному и тому же результату. Но, почему бы, рассуждая о разнообразных этических учениях, не спросить и об их мотивах? Может быть, мотивы той или иной морали окажутся аморальны?

 И, как только мы начинаем разбирать основания различных этик, принципы, из которых выводят религии и философские учения свою мораль,  выясняется прелюбопытнейшая вещь: оказывается, что у столь похожих этических учений совершенно различные мотивы, совершенно различные основания. Похожие этические ценности и их необходимость мотивируются по-разному: боязнью ада, чувством долга, желанием райских наслаждений, взаимной выгодой, желанием подправить себе карму или вовсе избежать нового перерождения, любовью к ближнему и ко всем живым существам (опять-таки, любовь может пониматься по-разному)… И в итоге, если проанализировать основания этик, получается, что говорить об «одной и той же морали», которой будто бы учат религии, совершенно невозможно. При всем внешнем сходстве этики столь же различны, как и поступки двух людей, бросивших монету нищему. Скажем, между этикой Евангелия и этикой Упанишад нет никакого сходства. Хотя, вроде бы, и та, и та учат примерно одному и тому же…

Но, чтобы рассмотреть основания той или иной этики, нужно проанализировать мировоззрение, в рамках которого она выросла. Вне мировоззренческого контекста об этике говорить бессмысленно. Нет и не может быть «морали самой по себе», не зависящей от человеческого мировоззрения, висящей в воздухе. Не коснувшись мировоззрения, из которого выросла этика, мы не можем говорить и об ее мотивах. Человек, соблюдающий «законы морали» потому, что тем самым содействует «общественной пользе», и человек, нравственный по своей любви к Богу – это два разных человека не только в мировоззренческих, но и в моральных отношениях. У них – две разные морали.

 Таким образом, рассматривая христианскую этику, мы не можем не коснуться некоторых аспектов христианского мировоззрения.

 

Однако рассмотрение это будет вестись именно философским способом, а не научным, богословским, художественным и т.д. И потому в самом начале книги нельзя будет не коснуться особенностей, сферы и задач философии (см. глава 1) и, затем,  особенностей рассмотрения вообще (гл. 2) – иначе мы окажемся в ситуации мореплавателя, который уходит в далекое плавание, даже не осведомившись о способе управления своим кораблем, о его осадке, о его тоннаже; по какой воде на нем можно плавать, по крупным ли рекам или небольшим озеркам, в океанских далях или у самого берега?..

 

Автор не претендует на какое-то принципиально новое понимание христианской этики, нет, он строит свои рассуждения во вполне традиционном русле противоположения «этики закона» и «этики благодати», идущего еще со времен апостола Павла и нашедшего отражение в трудах множества богословов и христианских философов. Однако для многих рассуждения, приведенные в этой книге, окажутся действительно чем-то новым и неожиданным. Это связано с тем, что в сознании большинства нет не только целостного представления о христианской этике, но и вообще о христианской религии. Еще слишком владеют умами стереотипы и обобщения: большинство привыкло говорить о морали, объединяя в это понятие все известные ему этики, и о религии, записывая туда всё, что только можно записать: язычество, христианство, ислам, буддизм и пр. На самом деле, не существует такого единого целого, как «религия», которое объединяло в какую-то особую специфическую группу все религии мира. Да, существует религиозный феномен (об этом мы еще будем говорить). Но проявляться он будет абсолютно по-разному. И потому, скажем, язычество и христианство нельзя включать в единое целое под названием «религия», противопоставляя ему целое под названием «наука» или целое под названием «мораль». Из-за таких поспешных обобщений и родился миф о морали, которая будто бы висит в воздухе и не связана ни с каким мировоззрением.

Христианство и язычество не растут на одной ветви под названием «религия». Они образуют два самостоятельных ствола. Точно также и языческая натурфилософия и европейская наука не растут на одной ветви «науки». Теократия и демократия не растут на одной ветви «политики». Языческая этика и этика христианства не отходят от одной ветви «морали». Пора забыть о собирательных понятиях. Только формально проявления человеческой жизни можно рассортировать по этим понятиям. Сущностно же они отходят от разных корней. Яблоко и грушу можно положить в одну корзину под названием «плод». Но, на самом деле, гораздо ближе и родственнее яблоку окажется не другой плод, но лист с той же яблони. Язычество и христианство лежат в корзине «религии». Однако родственнее христианству оказывается не язычество, а такие феномены, как демократия и наука, выросшие из одного с христианством корня. Общий феномен религиозного в человеке, о котором мы будем говорить в первой главе, нисколько не свидетельствует о какой-то единоприродности, о происхождении религий из одного источника в человеческой природе.

 

 Возможно, кого-то удивит в книге, посвященной христианской этике, сравнительно редкое цитирование Библии. Сделано это сознательно. Цитатами из Библии злоупотреблять нельзя. Тем более нельзя их употреблять для доказательства чего-либо. Ведь как обычно делают (в большинстве своем протестантские) авторы? Утверждение – а сразу за ним – ссылочка на текст Писания. На самом деле, подобным доказательствам – грош цена. Во-первых, нередко используемая цитата просто выдергивается из общебиблейского контекста, в, котором, она, возможно, означает что-то другое. Во-вторых, не учитываются все остальные места Писания, касающиеся этой же темы. Автор действует порочным по своему существу, «точечным» способом доказательства: он берет из Библии только то, что удобно ему самому, пренебрегая всем остальным. Чтобы действительно доказать какое-либо утверждение, опираясь на библейский текст, необходим полный сравнительный анализ всего того, что в Библии касается этого утверждения. Понятное дело, что объем данной книги разросся бы в десятки раз, если бы в ней всё доказывалось подобным образом. А иначе доказывать нельзя. Ссылки на Библию, которыми пересыпаны тексты многих авторов, есть лишь иллюзия, профанация доказательности.

 

Наконец, последнее. При желании автор книги мог бы составить подробную библиографию, указав источники всех приведенных цитат. Однако данный текст – не научное исследование, а философская книга. И потому ссылки даются лишь к тем авторам или произведениям, к которым автор обращается неоднократно.